Лыткин Дмитрий Сергеевич 

Новомученик отец Накаряков.

В период гражданской войны террору подвергались классовые враги – потенциальные противники новой советской власти. К числу таких врагов, наряду с представителями буржуазии, офицерами бывшей царской армии, полицейскими, жандармами, относилось и духовенство. Коммунисты понимали, что священники, как никто другой имеют большое влияние в обществе, а некоторые из них были очень популярны среди населения, к мнению их прислушивались. Большевики, опасаясь того, что духовенство может поднять народ на свержение советской власти, шли на репрессивные меры, в том числе и на физическое устранение тех, кто открыто выступал против них.

Соликамск не был исключением, здесь ЧК тоже вела борьбу с классовыми врагами, арестовывались и священники. Так, чекистами был арестован в ночь на 1 февраля 1918 года отец Тотмянин, священник церкви Рождества Богородицы села Усть-Боровая. После допросов и угроз, за отсутствием явных улик, он был отпущен. Были случаи трагичнее, один из которых описывает в своих воспоминаниях красногвардеец Буторин Ф. А.: « Был разоблачен и арестован … лейбгвардейский офицер Ланин, ярый монархист и один поп, который проповедовал с амвона православным против советской власти и партии большевиков. Его ЧК ранило несколько  раз, но он ожил и был доставлен в наш комиссариат в момент нашего дежурства с Тверитиновым А. Ф. и мы его отправили к Войлокову». По распоряжению политкомиссара, руководителя Соликамской ЧК, Войлокова, священник и офицер были помещены в тюрьму. Судьба этих двоих была уже решена.

Чекисты производили аресты и расстрелы в ночное время суток, за городом, на борке, зарывая трупы убитых там же. Конечно, это делалось для сокрытия следов преступлений, но порождало панику среди населения. Так было и в этот раз.

Буторин: «Ночью мы их повели на уничтожение, поп укусил Тверитинова, он его ткнул штыком, Ланин бросился бежать, но за рекой за мостом через Усолку была в саду застава, которая его подстрелила в руку, а он так притворился, что совсем не может двигаться, чекисты обнадеялись на это, а он в это время соскочил и бросился в воду, оставив на берегу свою фуражку. Считали его утонувшим, а он залез по откосам под мост на балки. Ночь была темная, найти не могли, а когда утихло все он уплыл к мельничному мосту там вылез и лечился». Офицеру чудом удалось спастись. Он выжил и после прихода в город войск армии Колчака вступил в ее ряды. А священнику второй раз выжить уже было не суждено.

Буторин: «Попа тоже стрелки отпустили в воду с камнем. А через два дня он с камнем всплыл ниже моста у собора (Крестовоздвиженского – Д.Л.), народу собралось много. Нас с Тверитиновым заставили его доставать и приказали его захоронить. Мы его отвезли на свалку, спустили в ассенизационную яму». Так принял мученическую смерть священник, имя которого Буторин не указывает, но по описанию этот случай похож на смерть священника Преображенской церкви села Усолье отца Михаила Накарякова, как о нем рассказывала газета «Пермские епархиальные ведомости».

В номере от 28 марта 1919 г. опубликован список священнослужителей, павших жертвами большевиков. Среди них есть и отец Михаил: «с. Усолье Преображенской церкви Михаил Накаряков, был два раза расстрелян, колот штыками и потом утоплен в июле 1918 года». Более подробно убийство священника Накарякова описывает иероманах Дамаскин (Орловский) в своей книге «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия».

Все описания  совпадают в конкретных деталях произошедшего. Узнав об убийстве, епископ Феофан отслужил по отцу Михаилу всенощную, поминая его на службе священномучеником.

Символично то, что Александр Тверитинов, один из участников убийства, был расстрелян в январе 1919 года на борке. Именно на том самом месте, куда они с Буториным везли отца Михаила и офицера на уничтожение, но не довезли. Среди обвинений, предъявленных Тверитинову, было и обвинение в убийстве священника.

Федор Буторин в это время был уже далеко от Соликамска, в эвакуации, избежав участи товарища. Он прошел всю гражданскую войну и дожил до глубокой старости, оставив нам свои воспоминания.