Лыткин Дмитрий Сергеевич

Репрессии в Соликамске.

      Тема репрессий в нашей стране была и будет актуальной. Хотя бы потому, что остается еще слабо изученной темой. Когда говорят о репрессиях, то чаще всего вспоминают 1937г., но началось все гораздо раньше и к несчастью 37-м не закончилось. Вообще под словом репрессии большая часть обывателей чаще всего понимают расстрел или заключение в лагерях ГУЛАГа, но понятие «политических репрессий» гораздо шире, а значит и жертв больше. Репрессиями могло быть «любое лишение или ограничение прав и свободы лиц, которые признавались социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, религиозным или иным признакам».

    Такие лица в 30-е годы назывались «чужаками» т.е. чужими для советского общества и государства, и нещадно разоблачали их на страницах местных газет. В начале 30-х волна репрессий постепенно нарастает, и  своей высшей точки репрессии  достигают в 1937-38гг. Это время получило название «Большого террора». Но уже в 1935г., обстановка была накалена и репрессии еще не настолько жестокие, но  применялись, как правило это лишение избирательного права, увольнение с работы, выговора, а тюремные сроки были еще не так велики.

     Просматривая подшивки газеты «За калий» за 1935г. невольно встречаешь не большие статьи (как правило, на последней странице), которые обращают на себя внимание заголовками: «Враг Ирундин», «Разоблачен враг Канашин», «Тюремщик Канашин осужден», «Чужаки уволены». Короткие статьи информационного характера, где перечисляются фамилии «чужаков» и учреждения, из которых они были уволены.

     Вообще все нарушения, как административные, так и уголовные, могли с легкостью получить политическую подоплеку, поломка или хищение имущества расценивалось, как вредительство и  преднамеренная порча государственного имущества.

Такими вредителями оказались сотрудники  Соликамского кинотеатра «им. Горького». В газете «За калий» от 21 декабря 1935г. сообщается: «Заведующий кинотеатром Ознобихин за вредительское отношение к кинокартинам (вырезка 216м. звуковых картин), утеря части одной картины и скрытие этого факта, а также за  совершенные ранее в Куйбышевском крае растраты – арестован и передан суду». К сожалению в последующих номерах газеты «За калий» не упоминается о дальнейшей судьбе тов.Ознобихина- «вредителя, чужака», а может быть невинно оклеветанного человека. В этой же статье говорится еще об одном «вредителе», работавшем в к.т. «им. Горького», о киномеханике Воскресенском, но в этом случае указывается конкретный приговор. «Бывший киномеханик Воскресенский присужден за порчу картин и аппаратуры к 4 годам лишения свободы». - («За калий» от 21.12.1935г.). 

      Репрессиям и гонениям подвергались служители «религиозных культов» и участники религиозных служб, а проще говоря, священники и верующие. Так в газете «За калий» от 11декабря 1935г. помещена статья об участии учащихся 8 «а» класса школы№1 в религиозных похоронах. Было опубликовано решение Городского совета в связи с этим «инцидентом»: « Решением горсовета классный руководитель Тотмянин с работы снят, Зав. Школой Анкушину объявлен выговор. Зав. Учебной части Чагину поставлено на вид. Зав. ГОРОНО Лебелю указано на слабость руководства школой №1 и медленность выяснения этого дела и предложено укрепить состав работников школы». Нужно было конечно заняться и антирелигиозной обработкой школьников и дело началось. В этой же статье сообщается: «В ответ на этот поступок учащихся 8-го класса, ученики 6-го «а» и «б» школы №1 организуют кружок юных «безбожников». Ну, а виновники происшествия заявили, что они осознали свою ошибку и исправят ее в дальнейшем отличной учебой и сознательной дисциплинированностью».  Все отделались достаточно легко (малой кровью), только неизвестна дальнейшая судьба классного руководителя Тотмянина, наверное, он так и не смог больше работать учителем, по крайней мере, в г. Соликамске.

        Кроме «новых» вредителей искали и выявляли «старых» классовых врагов. Работа велась по всей стране, не был исключением и Соликамск. Некоторые представители местного населения охотно доносили на своих земляков, причем именно в газету , чтобы уж наверняка.  Подобные письма читателей публиковались как анонимные, так и с указанием своих данных.

       Вот, например, одно из таких анонимных сообщений  про «чужака Ирундина», в газете «За калий» от 20 ноября 1935г.: «В дореволюционное время Ирундин А. А. был крупным торговцем в Соликамске. За не платеж налогов у него был продан с торгов дом. После этого Ирундина из Соликамска уехал в Пермь, поступил работать в «сельхозснаб» и купил дом. На днях семья Ирундина приехала в Соликамск с ходатайством о возвращении ей бывшего дома. Необходимо отметить, что Ирундин был городским головой в Соликамске и встречал белых «хлебом солью». Ответа на данное письмо в последующих номерах газет я не встретил, остается лишь предполагать, какие меры могли быть приняты в отношении этой семьи – «классовых врагов».

       Вообще на такие письма читателей публиковались статьи с информацией по принятым мерам, часто все заканчивалось судом. Причем судом пока еще со свидетелями и решение суда бывали справедливым. Были случаи, когда обвинения не доказывались и перед человеком публично извинялись на страницах все той же газеты «За калий», но эти случаи были редкостью. Некоторые из обвиненных еще подавали в суд на людей, оклеветавших их. Примером может служить дело Канашина Дмитрия Федоровича, который до революции работал надзирателем Соликамского тюремного замка, и этот факт не мог остаться в 30-е годы незамеченным.

       В газете «За калий» от 15 ноября 1935г. в статье «Разоблаченный враг Канашин» говорится: «…Этот враг в 1934г. устроился на пенсию. Старый партизан тов. И. Ф. Анкушин через газету «За калий» разоблачил окопавшегося тюремщика. Канашин подал на автора заявление в суд с обвинением его в клевете». Это судебное заседание состоялось 14 ноября 1935года, на защиту партизана И. Ф. Анкушина выступили его друзья тоже партизаны, которые своими свидетельскими показаниями разоблачили «врага» Канашина. По сути исход судебного заседания был предрешен. Как бы ни защищался Канашин, против бывших партизан-героев он  «не тянул». К тому же среди многих обвинений в истязаниях и издевательствах над заключенными  революционерами было и одно, которое могло решить уже дело не в пользу Канашина. Это свидетельские показания партизана Баталова А. В., который сообщил суду ряд фактов издевательства над политзаключенными и его контрреволюционной деятельности.

      Утверждал Баталов и о вредительстве по отношению к тов. Ворошилову: «В 1912 году Канашин нарочно ухудшал и без того невыносимые тюремные условия для тов. Ворошилова, который в то время шел этапом в ссылку в Ныроб». В 37-м году за это могли расстрелять, но пока приговоры не такие жестокие. Суд приговорил привлечь Канашина к уголовной ответственности, но судья Катаев не выяснил, кто помог Канашину устроиться на пенсию. Вероятно поэтому состоялось еще одно заседание суда 19 декабря 1935г., о чем мы можем судить из статьи «Тюремщик Канашин осужден» (За калий 20.10.1935г.) : «…нар. суд. под председательством нарсудьи разобрал дело разоблаченного газетой «За калий» царского тюремщика… Канашина Дмитрия Федоровича, обманным путем получившего пенсию. За обман государства Канашин присужден к 5 годам лишения свободы». Дальнейшая судьба Канашина трагична, отсидев один срок, он  был вновь арестован 26.02.1938г., обвинен в контрреволюционной повстанческой деятельности и приговорен к ВМН с конфискацией имущества. Расстреляли Дмитрия Федоровича 10.03.1938г.   

     Газеты того времени пестрели заголовками таких статей. А общество молчало, т.к. часть боялась, а часть искренне верила, что разоблачают действительно виновных. В каждой организации или учреждении проводились так называемые «чистки аппарата». Из газеты «За калий» от 28.10.35г.:  «…Из ночного санатория приказом уволен ряд чужаков: бывшая ст. медсестра Бабина А. П., кастелянша Гордеева и др.  Дирекции санатория указано на недопустимость засоренности аппарата». Такое увольнение человека с работы лишало его тем самым средств  к существованию, да и возможность устроиться на новую работу становилась призрачной и туманной. 

     Читая газеты того времени, чувствуешь, как все было ненадежно, непостоянно. Обстановка всеобщей подозрительности и опасности: тот, кто был другом, может оказаться врагом народа, что может произойти по ошибке или наговору. И не исключено, что это будешь не ты.